Михаил Голубин для exegetik
Короткое слово о проповедниках, разговаривающих сами с собой.
Существует такая церковная проблема относительно кафедры, когда какому-то брату мерещится, что от его участия так много зависит, что для этого именно ему нужно сказать много слов. И он реально истязает слушателей своей заутренней нескончаемой проповедью. Он сообщает церкви настолько ценные, на его взгляд, рассуждения, что без них, скорее всего церковь будет умирать от нехватки калорийной пищи. Один брат даже хвалился, что на его проповедях плачут. Сёстры же признавались, что плакали от того, что не видели конца и края его проповеди. Если такого рода брата можно просто назвать «браток», то это проблема решается. Нужно отвести его за угол и по-дружески сказать: «Браток, чем меньше слов, тем дешевле телеграмма». Но если это не браток, а целый Братище, то это сложнее. Труднее всего иметь дело с уважаемым по церковному статусу человеком. Он думает, что его речь многогранно назидает церковь, в то время как некоторые зажиточные члены церкви готовы взять его на содержание, лишь бы он поменьше светился за кафедрой.
Проблема велика: люди зовут на собрание неверующих знакомых, а проповедник-штангист поднимает такие темы и таким языком, что в этом спорте он остаётся единственным не засыпающим чемпионом. А если найдётся кто-то ещё, кто не дремлет и не спит на его часовой проповеди, то я бы проголосовал за такую кандидатуру для причисления её к лику святых мучеников.
Я знаю одну церковь, где уважаемый брат получает 50-минутное наслаждение за кафедрой, в то время как аудитория мысленно его стаскивает с кафедры уже с первой минуты. Он же считает своим пророческим долгом возвысить свой голос за истину во время всеобщего отступления и безразличия. Причём, со стороны кажется, что чем больше он проповедует, тем больше идёт тенденция к отступлению и безразличию.
Сегодня эта проблема почти нерешаемая, ведь для этого нужен Петр, который бы сказал: «Вот входят погребавшие Ананию и тебя сейчас вынесут, если ещё будешь красть у церкви драгоценное время».
Правда знаю, как в одной церкви эту проблему решили с помощью плюрализма мнений. Иногда ради одного непонятливого надо делать целое братское или членское, чтобы поговорить как бы на общую тему, которая касается якобы всех, на самом деле, всё это надо, чтоб довести до ума одного с жирафовым соображением, который чужд намёков и обидчив, когда без намёков. Братья решили написать на листочках фамилии всех проповедников и пустить по кругу, чтоб напротив каждой фамилии были расставлены числа с рекомендуемым лимитом времени на проповедь. В этой церкви такой зигзаг сработал. Человек, получивший прозрение, что вместо привычных 40 минут его хотят видеть за кафедрой 5 минут, получил незабываемые впечатления… даже более незабываемые, чем поездка на Канарские острова.
Пусть для нас глаза слушателей станут самым красноречивым и понятным для нас ограничителем! И пусть останется незыблемым евангельский принцип для всех проповедников: не должно обременять церкви Божьей!